Service huh?

Задыхаясь внутри общества потребления, все мы, в попытке заработать что-то, чтобы в конце концов потреблять, так или иначе делимся на людей, сориентированных на производство или оказание услуг. Полагаю, что большинство из читающих меня сейчас лишены возможности печать деньги дома и потому, если вообще втянуты в какое-либо общественно полезное действо, оказывают разного рода услуги. Во-первых, быть дизайнером, визуальным мерчандайзером, менеджером, фотографом или социально острым журналистом – это сейчас востребовано: часто подходит под цвет носков или клатча, совсем не жмет и хорошо пахнет. Во-вторых, право ну не лить же сталь в доменной печи? Потому, конечно услуги. Или сервис, как будет угодно.

Возможно, знакомый кому-то довлатовский Боря Головкер, говоря про сервис, очень тонко балансировал между действительно услугой и хамством. Я, как человек, оказывающий услуги вот уже четвертый год – за это часто Борю вспоминаю. И почти столь же часто пытаюсь про себя взвесить оказанные или полученные мною услуги. Результаты что-то так себе. И я думаю, на это есть свои причины.

Возьмем для простоты рестораны. Иногда мне кажется, что они создаются кем-то, кто вчера в город приехал и для кого-то, кто в этом городе не живет. Если, например, подобрав слюну, окинуть взором рестораны премиального сегмента – то, я вряд ли сойду за коренного петербуржца. Мало того, что «Индекс Цезаря» оставляет вопросы, я почему-то почти всегда обязан любить харчо, мамалыгу, шурпу или самсу. Это великолепные кухни – но сам вектор и его концентрация довольно неоднозначны. Но дело даже не в этом. Зачастую за серьезно несредние деньги мы получаем что-то очень среднее и несерьезное, приправленное не самым быстрым сервисом и не самыми улыбчивыми официантами. Здесь я бы хотел сказать особенно: у меня множество знакомых, работавших или по-прежнему работающих в ресторанах – более того, я вообще считаю, что официант - это важнейший человек и в теории крайне уважаемая профессия. Ведь официант это именно тот человек, который является моим Рубиконом в вопросе «я лучше дома поем» и «eating out».  Чаще всего, я не вижу кухни, на которой варятся мои тальятелли, не знаком с поваром и даже не подозреваю, откуда ресторатор взял деньги, чтобы заплатить зубодробительную аренду и соорудить приятный интерьер. Официант – это мой ключик ко всем этим дверцам, и если этот «ключик» хорошо выглядит, приятно говорит и действительно хочет помочь мне не только избавиться от грязной посуды, но и привнести в вечер что-то такое, чего я у себя на кухне не сооружу – я буду готов не видеть кухни, повара и закрыть глаза на, возможно, не самые прозрачные схемы владельца. Меня вовсе не надо облизывать и угощать за счет заведения. Я просто хочу заплатить за услугу и всего лишь прошу мне ее оказать. Очень просто.

Однако, как это часто бывает, сделать просто не так-то просто. Во-первых, очень часто нас почему-то оценивают: как бы решая, на какой уровень сервиса мы натягиваем. Иногда, нам немножко подхамливают, и почти всегда нам попросту не рады – приносят тарелки, забирают счет. В этом, на мой взгляд, кроется главная проблема, если хотите, всей индустрии оказания услуг. Для большинства людей, чьим сервисом я за свои деньги остаюсь недоволен, их работа заключается в механической процедуре «заказ принял – заказ выполнил». Если я заказываю что-то на asos – мне, пожалуй, этого будет достаточно, хотя и они умудряются что-то мне порекомендовать и поздравить с покупкой. Но если я иду в ресторан или прочее «общество», суп из брокколи – наверное, не есть самоцель. Ведь часто там мы покупаем ощущения, которых там не хватает в обычной жизни формата #домработа. И именно по этой причине я меняю бесплатную мамину солянку на менее вкусную за четыреста рублей: чтобы со мной поздоровались, мне улыбнулись, в конце концов, порекомендовали что-то, что я все равно не закажу. В противном случае я не вижу во всем этом большого смысла. Давайте честно: в большинстве ресторанов нам не предлагают чего-то такого, что мы никогда не ели. Однако мы все равно в них ходим за атмосферой. И если подать вместо супертарелки суперпорцию экономически нецелесообразно, хотя бы позвольте мне отвлечься от ее размера и условной недосоленности.

Чуть выше я написал, что «в теории» официант – крайне уважаемая профессия. На практике так есть за рубежом, где в ресторанах и кафе иногда работают взрослые дядечки, которые видят в оказании услуг свое призвание и делают свою работу с радостью. Я очень хорошо знаю, что такое двенадцатичасовой рабочий день и что такое улыбаться всем неделями и думать про себя где-то очень далеко. Это непросто, но это именно та работа, которую ты взялся выполнять. Если тебе сложно быть приятным или воспитанным с каждым – можно ведь пойти на производство: там совсем не обязательно улыбаться и что-то советовать.

А еще зачастую не самое радушное отношение официантов к клиентам идет от самих клиентов. Не до конца мне понятное отношение у некоторых столующихся к официантам на уровене «халдей, федя, молчек» выбивает любую почву из под ног чаще всего молодых девочек и мальчиков, совмещающих работу и учебу и никому не сделавших плохо. Когда условный ровесник с атрибутами внешнего преуспевания начинает тебе «тыкать» или с помощью тебя потешать свое скудненькое эго, или взрослый человек вместо заказа кофе пытается научить тебя жизни  – это вряд ли заслуживает даже априори обязательную улыбку. И все же эту улыбку приходится включать в счет.

Независимо от всего вышесказанного, я всегда оставляю чаевые, потому что считаю это правильным. И мне искренне приятно оставлять чаевые, когда о правильности этого действия я даже не задумываюсь. Нужно совершенствоваться нам, людям сервис оплачивающим. Нужно совершенствоваться им - людям, за сервис отвечающим. А то пока получается, что Боря Головкер в целом прав: «Это уже не хамство. Однако все еще не сервис».

K.